* * *
И вроде б никакой вины,
Но к сердцу тянется тревога.
Да, времени у Бога много,
Но мы, увы, обречены.
Течёт тоска из старины
И требовать способна много…
Уходит в облака дорога.
Дрожит былинка у стены.
* * *
Потухли за окнами дали,
Но звёзд не поспело отточ...
А что же случится далее? -
А далее будет ночь.
И будут тревоги пряди,
Уверенности шлак.
И был бы большой непорядок,
Когда бы ночь не пришла.
* * *
А погоде непогодится,
Окунулась в канитель,
Распушила хвост, как водится,
Торопливая метель.
Тёплых дней исчезла вотчина,
Все туда же, все туда.
Слишком рано осень кончилась,
Наступили холода.
* * *
Каждому хочется хлеба,
Голоду каждый - под дых.
Тоже свое отхлебываю,
Чем я моложе других?
Это не наваждение,
Это судьбы ширь.
Все мы рабы от рождения
Плоти своей и души.
* * *
Грустного много у скрипки,
Жизнь на печаль щедра,
Только не надо с улыбки
Нити срывать серебра,
К серому цвету неволить,
В слякоть неволить упасть.
Власти много у боли,
Перешагни эту власть.
* * *
А с неба лучей струи,
И муть проиграла пари.
Я знал, что рвань туч раздует
И будет земля парить.
Исчезнет печали стая
Да и тревога с ней.
И пена речная растает,
Как неожиданный снег.
* * *
Не всегда жизнь солнцеструйна,
Чаще муторно-сера,
Благосклонна к ветробуйным
И расчётливым она.
Есть вода на дне колодца?
От безводья упаси!
Всё же что остаётся,
И за это ей мерси.
* * *
Солнечные нити - слякоти раззор,
Тёплым полднем свиты
В золотой узор.
Я ли это? Ты ли?
И мечта жива?
Как бы не развились
Эти кружева.
* * *
Дождь осенний бродит в поле,
И ему пора устать.
Полдня серого упорен
Норов. И печаль с листа.
С веток виснут капель гроздья,
Неприюта всюду власть.
Может ночью приморозит
И утихомирит грязь.
* * *
Загадочна космоса дымность,
И там за вопросом вопрос:
Нахохлились черные дыры -
Вражины мерцающих звёзд…
Опасности всюду и с тем мы,
Живём провожая года.
А солнечные системы
Надежды уходят куда?
Повсюду свои перекосы,
Невыразимое жжёт…
Вопросы, вопросы, вопросы:
Что их за чертой ждёт.
* * *
Тучи опять не доены,
Влагой мелкой пылят.
Скучно домам, домикам
Вымученным тополям.
Скользкие ветки голые.
Чёрные провода.
Это зовётся городом -
Осень уходит когда.
* * *
Я знаю - верила ты мне.
Я чувствам нашим тоже верил.
В распахнутые настежь двери,
Войти - запрета вовсе нет.
Но вот судьбой закрыта дверь.
Захлопнута быть может нами.
И никакими здесь слезами
Её не отпереть теперь.
* * *
Однажды и я все брошу,
Под грузом наплывших годов,
И удалюсь за порошу,
Не оставляя следов.
Такая моя долюшка,
Такие мои пути.
А ты оставайся, солнышко,
И долго ещё свети.
* * *
В космос стальные птицы
Отправлены выше Луны;
Компьютерами напичканы,
Расчёты ужасно верны.
Сигналы на землю катятся
Размеренно, нараспев...
Сгорают посланцы Икарами
До солнца не долетев.
* * *
О! Сколько бы я написал! -
Когда бы не добыча хлеба.
Вот так иду за всеми следом,
Безволья Подданный вассал.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Публицистика : Феноменология смеха - 2 - Михаил Пушкарский Надеюсь, что удалось достичь четкости формулировок, психологической ясности и содержательности.
В комментарии хотелось бы поделиться мыслью, которая пришла автору вдогонку, как бонус за энтузиазм.
\\\"Относительно «интеллектуального» юмора, чудачество может быть смешным лишь через инстинкт и эмоцию игрового поведения.
Но… поскольку в человеческом обществе игровое поведение – это признак цивилизации и культуры, это нормальный и необходимый жизненный (психический) тонус человека, то здесь очень важно отметить, что «игра» (эмоция игрового поведения) всегда обуславливает юмористическое восприятие, каким бы интеллектуальным и тонким оно не было. Разве что, чувство (и сам инстинкт игрового поведения) здесь находится под управлением разума, но при любой возможности явить шутку, игровое поведение растормаживается и наполняет чувство настолько, насколько юмористическая ситуация это позволяет. И это одна из главных причин, без которой объяснение юмористического феномена будет по праву оставлять ощущение неполноты.
Более того, можно добавить, что присущее «вольное чудачество» примитивного игрового поведения здесь «интеллектуализируется» в гротескную импровизацию, но также, в адекватном отношении «игры» и «разума». Например, герой одного фильма возвратился с войны и встретился с товарищем. Они, радуясь друг другу, беседуют и шутят.
– Джек! - спрашивает товарищ – ты где потерял ногу?
- Да вот – тот отвечает – утром проснулся, а её уже нет.
В данном диалоге нет умного, тонкого или искрометного юмора. Но он здесь и не обязателен. Здесь атмосфера радости встречи, где главным является духовное переживание и побочно ненавязчивое игровое поведение. А также, нежелание отвечать на данный вопрос культурно парирует его в юморе. И то, что может восприниматься нелепо и абсурдно при серьёзном отношении, будет адекватно (и даже интересно) при игровом (гротеск - это интеллектуальное чудачество)\\\".
