В этом году так много каштанов. Они гроздьями свисают с веток или прячутся колючими ежатами в траве. Первые, самые крупные каштаны уже падают, разбиваясь об асфальт, и весело прыгают, как шоколадные мячики. Подростки своим криком и гвалтом привлекают моё внимание. Они подбирают с земли свеженькие каштаны и с силой бросают друг в друга. Смех и вопли восторга заглушают слабые вскрикивания худенького мальчика. Понимаю, что он – мишень. Все точные броски товарищей направлены именно на него. Он пытается увернуться, но град из каштанов настигает его всюду. Прохожие, не желая попасть под такой обстрел, сворачивают с тротуара, слегка изменяя свой маршрут. Среди молодых, ещё не до конца окрепших «басов», моё чуткое ухо улавливает типично женское попискивания и хихиканье. Да, я не ошиблась, среди "джинсово-кроссовочно-бейсбольного" многообразия выделяю футболку-фуксию и малиновые кеды. Вот она та, ради которой они все тут демонстрируют своё превосходство над собратом, который пока ещё не может постоять за себя. Ей весело, она подзадоривает парня поплечистие и повыше остальных. «Мазила! Отстой! Мимо!» - кричит она уже почти срывающимся голосом. А тот, презрительно сплёвывая, прицеливается и, наконец, попадает! «Мишень» взвизгивает и присаживается на корточки. Остальные не заставляют себя долго ждать. Каштановый град обрушивается на голову бедняги. Мне остаётся всего несколько шагов, чтобы поравняться с шумной компанией. На моё счастье у девчонки развязался шнурок, и она, немного отстав от своих, наклонилась, чтобы его завязать. «Слушай, тебе не жаль беднягу, который там, на траве сидит, за голову держится?» - спокойно спросила я. Удивлённая моим неожиданным вопросом, она пытается понять, что я хочу от неё сейчас услышать. «Знаешь, они тебя считают «своим парнем», а ты ведь хочешь, чтобы они видели в тебе девушку, разве нет? Тогда беги, помоги, защити!» Она легко срывается с места и несётся на всех парах к «поверженному», присаживается на корточки и что-то щебечет. Шум стихает, подростки успокаиваются, замолкают, и,в установившейся тишине хорошо слышно, как с деревьев, медленно кружась и зависая в воздухе, падают первые пожелтевшие листья… Осень...
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Нужное слово в нужное время способно переменить все. Комментарий автора: Подростки тоже как каштаны... колючие ёжики, скачут и прыгают... но растут они и зреют на нашем "дереве жизни"...
Реальность - Андрей Скворцов Я специально не уточняю в самом начале кто именно "он", жил. Лес жил своей внутренней жизнью под кистью и в воображении мастера. И мастер жил каждой травинкой, и тёплым лучом своего мира. Их жизнь была в единстве и гармонии. Это просто была ЖИЗНЬ. Ни та, ни эта, просто жизнь в некой иной для нас реальности. Эта жизнь была за тонкой гранью воображения художника, и, пока он находился внутри, она была реальна и осязаема. Даже мы, читая описание леса, если имеем достаточно воображения и эмоциональности можем проникнуть на мгновение за эту грань.
История в своём завершении забывает об этой жизни. Её будто и не было. Она испарилась под взглядом оценщика картин и превратилась в работу. Мастер не мог возвратиться не к работе, - он не мог вернуть прежнее присутствие жизни. Смерть произвёл СУД. Мастер превратился в оценщика подобно тому, как жизнь и гармония с Богом были нарушены в Эдеме посредством суда. Адам и Ева действительно умерли в тот самый день, когда "открылись глаза их". Непослушание не было причиной грехопадения. Суд стал причиной непослушания.
И ещё одна грань того же. В этой истории описывается надмение. Надмение не как характеристика, а как глагол. Как выход из единства и гармонии, и постановка себя над и вне оцениваемого объекта. Надмение и суд есть сущность грехопадения!
